В Центре документального кино начинается показ картины Леонида Парфенова «Русские евреи. Фильм второй. 1918 - 1948». На пресс-показе в этот раз не было такого количества журналистов, как во время просмотра первого фильма. Но пришли историки и режиссеры.
В картине много действующих персонажей. Однако даже в этом случае зрители нашли, что упомянули не всех. Почему из художников в сюжете только Шагал, а из московских режиссеров - Михоэлс? Почему в фильме не говорится о простых представителях нации, речь только об элите: политиках, военных, дипломатах, артистах, художниках. Были же и обычные люди. И многие пострадали во время Великой Отечественной войны. Почему нет ни слова о том, что коренное население СССР содействовало геноциду евреев? Почему ничего не сказано про образование Еврейской автономной области?
Автор фильма Леонид Парфенов объяснил, что просто невозможно успеть рассказать про всех. Фильм и так идет почти два часа. Это на полчаса больше, чем первая часть трилогии. Конечно, потому что в послереволюционный период появилось больше кадров кинохроники, фотографий, звукозаписей. Если считать этот период «юдофильским», по определению создателей, то и знаковых действующих персонажей значительно больше.
Несколько раз возвращаются к Льву Троцкому, урожденному Лейбе Бронштейну, который при становлении власти был фактически «первым советским президентом», а потом попал в немилость и был убит за границей. Рассказывается о Лазаре Кагановиче, вожде-еврее, которому, наряду с генеральным секретарем, отправляли письма с подписью «Москва, Кремль, Сталину, Кагановичу».
В советское время много евреев служило в госбезопасности и в разведке. Самым ярким представителем был Генрих Ягода. Такой карьере способствовала их поголовная грамотность и лояльность новой власти после притеснений царского режима. Евреи-чекисты работали быстро и не оставляли после себя следов. Похищенных в Париже лидеров белой эмиграции генералов Кутепова и Миллера так и не найдут. При всех начальниках Лубянки евреи, умеющие пластично внедряться в любую среду, доминируют во внешней разведке. Иногда политика сталкивала их между собой, как Троцкого и Эйтингона. Но в таком случае они выступали не в качестве представителей нации, а как приверженцы разных идеологий.
Евреями многие оставались только по крови. По сути это были такие же жители страны, как и все остальные. Кто-то поменял имя на славянское, как Мойсей Фридлянд и Лазарь Вайсбейн, ставшие Михаилом Кольцовым и Леонидом Утесовым. Кто-то жил со своей родной – их уже так не преследовали.
У партийных вождей даже появилась мода жениться на еврейках. Такие жены были у Дзержинского, Кирова, Рыкова, Ежова, Куйбышева, Луначарского, Ворошилова и Молотова. «С глубокой радостью мы констатируем колоссальное увеличение русско-еврейских браков, в нашей славянской крови еще много деревенского сусла, течет она обильно и густо, но медленно, а у товарищей евреев очень быстро текущая кровь».
После разрешения селиться в любом уголке России евреи стали второй нацией по количеству населения в Москве и Ленинграде – городах с большими возможностями. На какой-то период евреи стали четвертым по численности народом страны после трех славянских. Уже не было, как раньше, препонов в учебе и карьере. Стандартный путь продвижения наверх: рабфаковец – курсант – вузовец. Разрешено даже занимать военные посты. По итогам Великой Отечественной многие евреи стали кавалерами Золотой Звезды. Более подробно рассказывается о герое Советского Союза, генерал-лейтенанте танковых войск Семене Кривошеине.
Кроме политики, яркие представители нации выделялись в традиционных для нее областях: искусстве и науке. Это и художник Марк Шагал, и режиссер Сергей Эйзенштейн, и писатель Исаак Бабель, и физик Петр Капица, и шахматист Михаил Ботвинник. Советским людям запомнились и полюбились артисты Леонид Утесов, Фаина Раневская и Марк Бернес, олицетворявшие собой типаж одесситов. Бернес никогда им не был, но сам факт рождения и проживания оказался не так важен, как характер весельчака-балагура и заводилы в компаниях. Одесский говорок и манера речи с самоиронией, тонким юмором и построением фраз, взятых из идиша, вошли в моду с «Одесскими рассказами» Исаака Бабеля. Фразы «брось эти глупости, я с этого имею головную боль», «и он мне говорит за деньги», сказанные с южным говорком, сами по себе звучат, как анекдот.
Но не все евреи были человеколюбивыми. В фильме рассказывается о Нафталии Френкеле, бывшем заключенном, который сделал карьеру, придумав саму систему ГУЛАГа. И не весь период для народа был радужным. При довоенном сближении с Германией Молотов убрал из эшелона власти многих евреев. С 1939 по 1941 бывший министр иностранных дел Литвинов, добившийся признания СССР даже США, каждый день ждал в доме на набережной, что за ним придут. Это уже с началом войны его вызвали в Кремль и отправили послом в Штаты. Уже потом был создан Еврейский антифашистский комитет под руководством Соломона Михоэлса. Даже на протяжении периода послабления к нации евреи периодически чувствовали качели настроения политической власти.
Кроме упомянутых, в картине еще много действующих персонажей и судеб. Как сказал Леонид Парфенов про эпизод с несимметричной надписью на метро Новослободская, рядом с которым он раньше жил, где под словами «метрополитен имени Ленина» когда-то было имя Кагановича, «ты работаешь над фильмом три года и всю предыдущую жизнь». Есть комические моменты и даже элементы эротики. Профессиональных режиссеров привлекут необычные кадры с изображением народа и стендапами Леонида Парфенова, один из которых на фоне огромного портрета Якова Свердлова. Во время обсуждения на режиссера Сергея Нурмамеда посыпалось много вопросов о технических нюансах. Но все надо видеть своими глазами.
Пока картину вместе с первой частью можно посмотреть в Центре документального кино на Зубовском бульваре в Москве. Уже после выхода последней, третьей части трилогию планируют показать по центральным каналам.
Share This Article
